И более того — в докладе ЦБ есть основания для построения не только послековидных, но и «послеинфляционных» прогнозов. Несмотря на то что Банк России в последние недели достаточно много говорит о долгосрочных инфляционных трендах, на деле предполагается достаточно быстрый спад потребительской инфляции.
В самом жестком и маловероятном варианте базового сценария инфляционный пик (до 7,5% год к году с вероятностью 25%, более 6% — с вероятностью в 75%) экономика РФ проходит сейчас. Индекс потребительских цен должен стабилизоваться с медленным снижением во втором квартале 2022 года на уровне 4,2–4,4% с последующим совпадением с целью ЦБ по инфляции со второго квартала 2023 года — на практике это означает, что Банк России, несмотря на всю озабоченность возросшими инфляционными настроениями, уже в июле был уверен в том, что в 2022 году проблема повышенной инфляции не перейдет — во всяком случае, при нынешнем наборе действующих факторов.
Относительная краткосрочность инфляционного эпизода показывается и динамикой потребительской активности. Она достаточно монотонно росла с января 2021 года и по продовольственной группе товаров, и по непродовольственной, и по услугам, показав признаки стабилизации в начале июля (по непродовольственной группе — с мая—июня, это расчеты по «Сбериндексу»). В свою очередь, период повышенного роста ВВП, стимулирующего любую потребительскую активность, ЦБ также не видит слишком длительным: расчеты Банка России показывают, что выше среднего роста 2017–2019 годов он сохранится до второго квартала 2022 года, после чего некоторое очень медленное его ускорение ожидается со второго полугодия 2023 года.
В Банке России отмечают отчетливый рост инвестиционной активности, причем по большинству показателей она в конце первого полугодия 2021 года была выше, чем за весь период 2016–2020 годов. Оценка ЦБ прироста инвестиций в основной капитал во втором квартале 2021 года — 12,3% год к году (в первом квартале — 2%). Положительная инвестиционная динамика наблюдается Банком России с середины 2020 года с пиком импорта потребления машиностроительной продукции (автотранспорт, техника для строительства, производственные линии) в апреле 2021-го. При этом, отмечает ЦБ, «загрузка производственных мощностей достигла максимального показателя за последние десять лет».
Повышенная инвестактивность, даже на достаточно низких уровнях, неизбежно отразится на структуре и на темпах роста экономики в последующие два-три года — и учитывая умеренный, но рост инфраструктурных вложений госсектора, может дать интересные результаты. При этом, как показывает Банк России в докладе о ДКП, снятие моратория на банкротство с начала 2021 года, вопреки ожиданиям, не привело к резкому росту числа введенных наблюдений (этот показатель ЦБ считает показывающим реальное положение дел лучше, чем завершенные дела о несостоятельности). Постпандемическая устойчивость корпоративного сектора, по всей видимости, будет выше, чем в 2020 году,— впрочем, сейчас предсказать, когда именно наступит это постпандемическое будущее (и, в частности, определить, не наступило ли оно уже), не способны ни аналитики ЦБ, ни эпидемиологи, ни хозяйственные власти не только в России.